Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

07.11.2015 в 14:08

Пишет  Rinhur:

Лёшкино солнце
Название: Лёшкино солнце
Автор: Rinhur
Бета: программа Word
Пейринг: м/м
Рейтинг: NC-17
Жанр: слэш, ангст, драма, повседневность
Статус: завершен
P.S. Главные герои - проходные персонажи одного из моих ориджей.

Посвящение: Я хочу посвятить этот рассказ ~bonny. Её коллажи и арты сыграли немаловажную роль в написании ЛС.

Еще хочу сказать спасибо всем, кто поддерживал: словами, делами, работами, комментариями, кто читал молча (но я то вижу по статистике *хитро улыбается*). Мы сделали это. Три года труда и ожидания и вот - эта работа завершена. Что получилось - судить вам.



P.S. Автор все перечитал и, как у него водится, кое-что подрихтовал. Ничего нового не добавил, но подправил пару косяков (наделал новых ошибок *смеется*) и немного слова переставил кое-где, ну и перезалил все главы.
И еще, если кому-то захочется скачать ЛС, но лень шерстить весь днев, можно сходить сюда ficbook.net/readfic/417211 там есть кнопочка для скачивания. По мне так очень удобно.

45

Это все. Последняя глава.

***
Щёлкнул замок. Вик очнулся, только теперь заметив, что бульон почти выкипел, курица разварилась, а недочищенная картошка так и лежит в миске.
Приготовился, что Лёшка будет ворчать. Но тот зашёл в кухню и молча встал, безвольно опустив руки: в одной ветровка, в другой сумка с учебниками.

– Что случилось? – Вик встревожился. В голове сразу возникла тысяча предположений – одно другого хуже. Мысли о разговоре с Китайцем тут же улетучились.
– Отец умер, – Лёшка глянул растерянно.
Вик сглотнул ком в горле. Глядя на потерянного Лёшку, язык не повернулся съязвить. Да и что уж теперь. Смерть списывает все грехи и обиды.
– Точно? Откуда ты знаешь?
– Соседи позвонили. Я ходил к ним после того раза, как встретил его возле магазина. Оставил номер. На всякий случай. Ну, вот…
Вик не стал упрекать, что Лёшка не сказал ему об этом.
– Где он? В морге?
Лёшка неуверенно кивнул.
– Ну, всё-всё. Успокойся, – обнял, вжимая лицом в плечо. – Давай, выпей крепкого чаю и ложись. Я всё организую, что там надо. Не волнуйся.

*
На похоронах Лёшка держался спокойно. Следы растерянности, когда он только узнал о смерти отца, прошли. Вик был уверен, что Лёшка справился и не очень-то и переживает о случившемся. По крайней мере, отстранённое выражение лица и обычное поведение указывали именно на это.

Сразу после кладбища загрузились в старенький ПАЗик и поехали в снятое Виком кафе. Народу было немного. В основном соседи.

Баба Зина отказалась приехать, сославшись на года, артрит, давление и плохое самочувствие. Только пробормотала в трубку: «Прибрал, значит, Господь душу грешную. – Вик представил, как старуха поджимает тонкие бледные губы и тут же мелко-мелко крестится. – Ну да, не нам судить. Сами не без греха. Земля ему пухом».

На поминках к ним примкнула пара личностей бомжеватого вида. Вик окинул их пристальным взглядом. Те нерешительно замялись на пороге. Но Вик кивнул на свободные места, приглашая присоединиться.

Все чинно расселись за столами. Тихо переговариваясь, время от времени выпивали, не чокаясь, заедая блинами и столовскими котлетами.
Примерно через час Вик, сходив на кухню и убедившись, что будет ещё подано горячее и всем всего хватает, шепнул Лёшке на ухо:
– Ты как?
– Нормально.
– Мне на работу пора. У меня сегодня дежурство.
– Иди.
– Могу попробовать подмениться, – с сомнением вгляделся в спокойное лицо.
– Не надо. Я, правда, в порядке. Иди.
– Может, вместе уйдём? Провожу домой и пойду на смену.
– Я ещё останусь.
– Ну как хочешь. Я за всё заплатил. Звони, если что.
– Хорошо. – Голос был спокойным.
Вик посмотрел пристально. Но ни один мускул на Лёшкином лице не дрогнул. Может, ему, и правда, всё равно? Что было бы неудивительно.

*
Вик вернулся домой под утро. Солнце ещё не выкатилось из-за горизонта, но серый рассвет уже заползал в окна, рассеивая ночную тьму. Прежде чем уйти к себе, заглянул к Лёшке. Тот лежал на диване, отвернувшись к стене, поджав ноги к животу. Вначале Вику показалось, что он спит. Хотел уже выйти, но в размытом свете заметил, что сгорбленная спина мелко трясётся. Проверяя, не показалось ли, тихо подошёл и осторожно положил ладонь между лопаток, даже через одеяло почувствовав, как его бьёт мелкий озноб.
Лёшка вздрогнул от прикосновения, но не обернулся.

Перед мысленным взором тут же встали два подозрительных типа.
Вик ухватил за плечо и попытался развернуть Лёшку лицом к себе:
– Что случилось?! Тебя обидели?! В кафе?!
Лёшка отрицательно мотнул головой, вжался в подушку, не желая поворачиваться, и пробормотал:
– Всё нормально. Никто меня не трогал.
– А чего дрожишь?
– Замёрз. Холодно сегодня.

Вик вздохнул и лёг рядом. Обнял со спины, замыкая в кольцо рук. Уткнулся носом, горячо дыша в затылок. Лёшка вцепился ему в предплечья и затих.
Дрожь постепенно ушла. Лёшка расслабился, но пальцы не разжал.
Вик решил, что Лёшка наконец-то уснул, и сам начал дремать.

– Не думал, что меня это так заденет.
– Что? – Вик вынырнул из наваливающегося сна.
– Смерть отца. После поминок вернулся домой и вдруг понял, что остался совсем один.
– Ты не один, – сам не зная зачем, прижался губами к ямке на шее. Осторожно поцеловал за ухом.
Лёшка замер и тут же оглянулся. Посмотрел пристально. Резко развернулся.
Вик смотрел, не в силах оторвать взгляда от глаз и приоткрытых губ. Лёшка потянулся и прижался к его рту. Тут же отстранился, опять напряжённо вглядываясь в лицо.
– Ты что творишь, мелкий? – прошептал еле слышно.
Лёшка промолчал. Только вздохнул глубоко и вновь прижался к губам.
Вик медленно отодвинулся. Лёшка глянул так умоляюще, что Вику показалось: ещё немного и он заплачет. Желая успокоить, осторожно, почти по-братски поцеловал в жалобно опущенный уголок губ. Но вместо того, чтобы успокоить и утешить, сам судорожно вздохнул и, поддавшись порыву, обхватил за поясницу, притягивая к себе.

Они целовались. Долго. Забывая дышать. Хрипло постанывая. Кусая губы и проталкивая в рот языки.
Вик прижимал Лёшку со всей силы, до хруста в рёбрах. Потом перевернулся, наваливаясь сверху. И Лёшка послушно раздвинул ноги, чуть приподнимая бёдра, чтобы Вику было удобнее, забравшись рукой в трусы, гладить и сжимать в ладони голые ягодицы.

Но вместо того, чтобы окончательно стянуть трусы, Вик вдруг отстранился и сел на край дивана, обхватив голову руками и упираясь локтями в широко расставленные колени.
Лёшка с тревогой наблюдал за этой внезапной переменой.
Вик привычным жестом с силой провёл ладонью по коротко стриженым волосам, по лицу – будто убирая паутину – резко поднялся и направился к двери.
– Что? – Лёшка чуть поддался вперёд.
Вик остановился, но так и не повернулся, пробормотав:
– Я… Мне идти надо.
– Куда? Ты только с дежурства.
– Мне на вокзал надо.
– Что? Вик, ты чего? – Лёха взглянул испуганно и насторожено. – Ты... – Он кашлянул, пытаясь совладать с голосом. – Ты что? Ты... опять собрался меня бросить?
– С чего ты взял? – Виктор обернулся. Увидел, как у Лёшки побледнело лицо – до синевы на губах. Вернулся. Подошёл вплотную. Но на диван не сел.
– Эй-эй, Лёха, успокойся. Никуда я не собираюсь. Просто вчера Андрюха звонил. Ну, с которым мы в учебке были. Помнишь, я вам с матерью про него писал? Он в отпуск едет. На пару дней сюда завернул. Повидаться. Нужно встретить. Ну, ты чего? Я же сказал, не уеду больше.
– Ну да, – Лёшка болезненно скривил губы в презрительной усмешке. (Но, по крайней мере, – отметил про себя Вик, – из них ушла синева и вернулся розоватый оттенок). – Ты сказал. Как я мог усомниться в твоих словах.
Вик кивнул и наконец присел рядом. Помедлил и, едва касаясь, осторожно приобнял за плечи:
– Ты прав. Я не могу что-то требовать от тебя. Но прошу, поверь мне ещё раз.
– Хорошо, – пробормотал, опустив голову.

*
– Вот скажи, Андрюха, почему жизнь такая дерьмовая штука?
Фетисов сбился на полуслове, поняв, что Вик всё это время не слушал его, и удивлённо уставился на друга:
– Почему дерьмовая? Лично меня всё устраивает.
– И вот это? – Вик кивнул на келоидные рубцы. Безобразные шрамы, стягивая и корёжа кожу, охватывали кольцом шею, накачанную грудь, спину – наполовину скрытые майкой-борцовкой – словно змеи выползали из-под проймы на плечо, спускались по нему вдоль бицепса, обходя локоть, и шли дальше почти до половины предплечья.
– Ерунда. Главное не убили. А жить, работать, трахаться, мне это не мешает.
– Выпьем?
– Наливай.
Вик плеснул водку в рюмки. Наполнив только до половины, потряс бутылку, удивляясь, почему больше не льётся. Поняв, что она пуста, всё равно повернул на свет. Прищурившись, глянул через стекло. Преломляясь через прозрачный цилиндр, за окном колыхались зелёные ветви.
Вик вздохнул, убрал пустую бутылку под стол. Не вставая с табурета, обернулся к холодильнику. Достал ещё одну. Отвинтил пробку. Долил рюмки до краёв. Стукнув донышком о столешницу, водрузил бутылку рядом с банкой магазинных маринованных огурцов и блюдцем с нежно-розовыми кружками докторской колбасы. Дождавшись, когда Андрей возьмёт рюмку, приподнял свою, ударил край о край, и выпил залпом, резко запрокинув голову. Поморщился, но закусывать не стал.

Андрей удивлённо приподнял бровь. Отпил на треть. Ухватил двумя пальцами кружок колбасы. Уложил на кусок хлеба. Не спеша откусил, не отводя сосредоточенного взгляда от Вика.
– Что-то случилось?
– Всё нормально.
Язык уже заплетался. Вик, не обращая внимания на дымящуюся в переполненной пепельнице сигарету, прикурил новую.
– Я же вижу. Давай, рассказывай.

Но Вик, словно не услышав вопроса, взял стоящую в углу гитару. Уложил на колено. Зажав фильтр зубами и щурясь от едкого дыма, уставился куда-то мимо Андрея, молча перебирая струны и качая ногой. Шлёпанец, повиснув на кончике большого пальца, болтался на босой ноге в такт струнному перебору.

Андрей, так и не дождавшись ответа, с трудом справился с желанием пнуть по тапку и прекратить это раздражающее покачивание.

Их встреча с первой же минуты на перроне пошла совсем не так, как должна была, после долгой разлуки двух закадычных друзей.
Вик хмуро пожал руку, обнял, похлопал по спине, буркнул «пошли» и кивнул в сторону стоянки такси. За всю дорогу, игнорируя попытки Андрея завязать разговор, не проронил и двух слов. И теперь, не желая объяснять, что с ним происходит, молча напивался.
Фетисов, не привыкший к отсутствию реакции на свои слова и шутки, решил сменить тактику:
– Спой тогда что ли, раз разговаривать не хочешь.

Вик тихо запел чуть хрипловатым голосом:

Губы окаянные,
Думы потаённые.
Ой, бестолковая любовь,
Головка забубённая.

Замолчал. Глубоко затянулся. Сигарета недовольно затрещала. Тонкая папиросная бумага стремительно почернела. Огонёк побежал, сжирая табак, пока не наткнулся на фильтр. Вик задержал горький дым в лёгких, с шумом выдохнул и затушил оплавившийся с края фильтр в пепельнице. Гора окурков пошатнулась, и несколько скрюченных и сплющенных бычков покатились на стол.

Всё вы губы помнитя,
Ой, всё вы думы знаетя.
Ой, до чего ж вы моё сердце
Этим огорчаетя. *

– Ну что, выпьем, Андрюха? – Вик резко прервал песню, отставил гитару и наполнил рюмку. Поднял, стукнул донышком об Андрюхину, которую тот так и не взял в руку: «За любовь», – выпил залпом.
– Постой-постой, – Андрей оживился. – Тебя баба что ли бросила?
– Если бы, – Вик не обиделся на развеселившегося друга. – Может, тогда мозги были бы другим заняты, и я бы не поддался на провокацию и не полез на мелкого.
– Не понял, – Андрей нахмурился. – Какого «мелкого»?
– Лёху.
– Кто такой Лёха? Где ты его подцепил?
– Нигде я его не цеплял. Он сам пришёл. Двенадцать лет назад. Как приложение к новому мамкиному мужу.
– Так это тот улыбчивый шкет с фотки, что письма тебе в учебку писал?
– Ну, он давно не шкет. Вымахал почти с меня ростом. И улыбается теперь редко. Но да, он и есть.
– Понятно. А чего полез-то? По пьяни? Не первый день бухаешь?
– Да иди ты. Трезвый я был. С дежурства. Просто не спал почти двое суток. Да и события всякие навалились. Вот в башке и помутилось.
– Ну бывает. Что такого? Хотя ты, бугаина, с одного удара и убить можешь. Сильно пришиб?
Вик глянул удивлённо:
– В смысле?
– Сломал ему что-то? Чего так убиваешься?
– Андрюх, ты дебил? Ты меня за кого держишь? Я ж не насиловал его. Он даже, вроде как, первый начал. Только не понимаю я его. Зачем продолжает меня провоцировать? Чего добивается? Я иногда даже верить начинаю, что он серьёзно. Но не может он, после всего что было, и правда хотеть такого…
– Стоп. Притормози. А то я что-то не въезжаю. Ещё раз: что произошло?
– Целовались мы. А потом я его чуть не трахнул. Здорово, да?
– Ага, – Андрей озадаченно кашлянул. Выпил, не замечая горечи. Но когда Вик залпом осушил рюмку и опять потянулся к бутылке, остановил его. – Так, хватит нажираться. Объясни всё по порядку. Подробно: что произошло, с чего началось. Никогда не поверю, что ты, вот так внезапно, полез его трахать. И зачем ему тебя провоцировать?
– Это долгая история.
– Так я никуда не тороплюсь. У меня поезд послезавтра.

*
– Тебе нужно с ним переспать, – выслушав сбивчивый рассказ, выдал своё заключение Андрей.
Вик посмотрел удивлённо:
– Он мой брат. Забыл?
– То есть то, что он парень тебя не смущает?
Вик промолчал.
– Тогда не вижу проблемы. Насколько помню, ты не всегда считал его братом. Он тебе даже не сводный.
– Ты меня не слушаешь? Или не понимаешь? Если я прикоснусь к нему – я не удержусь – сорвусь и пойду до конца. А после того, что с ним делали, что ему пришлось пережить, он меня за это просто возненавидит. Поймёт, что я такой же, как они все. Все, кто его развращал и насиловал. Он же меня проверяет – может мне доверять или нет.
– Идиот, – Андрей снисходительно покачал головой.
– Ты не понимаешь, – повторил упрямо.
– Ну так объясни, а не перескакивай с одного на другое.
– Когда я увёз его в деревню...
– Это когда в первый раз?
– А? – Вик, словно очнувшись ото сна, удивлённо взглянул на друга и тут же кивнул. – Ну да. Тогда он попытался, сделать мне минет. А ведь ему было только тринадцать.
– Что?
– Что, что. Хотел отсосать, пока я спал. Уже и в рот взял...
– А ты?
– Что я? – Вик криво улыбнулся. – Ударил его, обматерил и ушёл. Вернулся на следующий день. А потом сразу собрался и уехал.
– Ему было только тринадцать, а эти суки поломали его мораль, взгляды. А ты мудак, конечно. Нужно было ему спокойно всё объяснить, успокоить. И уж не орать. И, тем более, не бить...
– Да нихуя ты не понял. Я же тебе объясняю...
– Что ты объясняешь? – начал злиться Андрей. Водка уже и ему дала по мозгам, ослабевая выдержку и терпение. – Я нихера не понимаю.
– Что тут непонятного? Как я мог остаться? Как бы я ему в глаза смотрел после того, как у меня встал...
– Ну ты же не думал, что это он. Сам говоришь, что спал...
Вик покачал головой, не давая закончить:
– Когда я понял, что это он, я ещё больше возбудился. Понимаешь? Я захотел ребёнка. Своего брата. И за все эти годы так и не смог справиться со своим желанием, – он как-то обречённо усмехнулся. – Вот кто я после этого? А? Ну, скажи, не стесняйся. Можешь даже уйти и больше никогда не общаться со мной. Я пойму.
– Ты поэтому уехал?
Вик кивнул.
– Да. Хотел спасти его от себя. А получилось только хуже. Он разозлился, сбежал. Опять попал к этим скотам. Вдобавок ещё и чуть не умер. Представляешь, что ему пришлось испытать? А тут я ещё маячу – с оттопыренной ширинкой. Того и гляди, сорвусь. Как тогда ему жить дальше? Как верить людям?.. Может, правда, лучше уехать?
– Куда?
– Звонарёв обратно звал. Сказал, что звание можно восстановить. Должность обещал вернуть.
– Может, так и лучше.
– Но… как я его брошу? Он ведь опять куда-нибудь вляпается. Да и не могу я без него…
Андрюха, прислушиваясь к пьяному бормотанию, понял, что Вик опять говорит о Лёшке.
– Тогда зачем уезжать?
– Я не могу просто быть рядом. Так близко. Знаю – скоро предел. Я и так еле держусь. Он это чувствует и поэтому провоцирует. Он ненавидит меня.
– Ты уверен, что это ненависть?
– Да. Из-за того что не сдержал обещания. Остался на сверхсрочку. Бросил его одного. Если бы я вернулся, ничего бы с ним не случилось. И теперь он мстит мне. Показывает, что я такая же похотливая двуличная скотина.
– Да какая, нахуй, из тебя похотливая скотина? Ты тупой идиот. Вот ты кто, – Андрюха устало вздохнул. – Поговори с ним нормально. Перестань смотреть на него как на ребёнка. Сколько ему? Девятнадцать?
Вик кивнул:
– В конце августа будет.
– Ну вот. Ты в его возрасте с калашом по горам за бандитами бегал. Отделением командовал. Он взрослый человек. Давно всё осознает и понимает. И если надо, сможет постоять за себя. А тебе въебать надо хорошенько за тупость и дурь. Тут же всё лежит на поверхности. А ты сам запутался и его не понимаешь.
– Ну спасибо, что хоть не выебать.
Андрей посмотрел серьёзным, совершенно трезвым взглядом.
– Честно? Была такая мысль в учебке. Но ведь не дашь?
– Нет, не дам, – Вик невольно передёрнул плечами. – Если честно, ты меня и в другом раскладе не привлекаешь.
– Обидно, знаешь ли, – Андрей прикурил, выпустил в потолок струю дыма и весело подмигнул.
– Зато ты меня вполне устраиваешь как друг, – потянулся, потрепал по макушке. – Хоть ты оболтус и трепло.
– Ну и ладно, – легко согласился Андрей. – Другом ты мне тоже больше нравишься. Но если вдруг надумаешь, сообщи.
– Обязательно. Незамедлительно телеграфирую. «Молнию» пошлю.
– Буду ждать.
– Жди.
Они громко рассмеялись.

– А сам-то… Долго будешь одиноким бегать?
– Пока, как ты, не встречу человека, с кем захочу провести всю жизнь.
– Девушку?
– Да мне, собственно, похер. Главное, чтобы человек был хороший, – Андрей рассмеялся. – Если будет девушка, хорошо. Семья, дети, всё такое. Но если окажется парень, кочевряжиться, как некоторые, не стану.

– Здрасте…

Андрей обернулся. На пороге кухни стоял высокий черноволосый парень. Он был по-юношески угловат и худ, но широкий разворот плеч и жилистые руки говорили о силе и о том, что с годами он ещё обрастёт мышцами.

Парень провёл ладонью по коротко стриженым волосам – точно таким же, как у Вика жестом – и вцепился в Андрея взглядом. Ощупал с ног до головы, словно сапёр найденную мину, на предмет её взрывоопасности и степени угрозы. Видимо решив, что если опасность и есть, то не такая, что надо принимать немедленные меры, и что его правам на Вика пока ничего серьёзного не угрожает, отвернулся и набросился на брата:
– Ты что творишь, сука? – прищурился зло. – Ты почему пьёшь?
– Да мы немножко. За встречу…
– Немножко? Да ты пьяный в дрова.
Отчитал и вышел из кухни. Раздражение всё же дало себя знать, зайдя в свою комнату, хлопнул дверью.
– Он? – дождавшись подтверждения, Андрей уважительно кивнул. – Строгий.
– Переживает. Вчера отца похоронил… Я ж тебе говорил – бухал тот по-чёрному. Вот он и не переваривает пьяных, – Вик проводил Лёшку задумчивым взглядом.
Андрей перехватил его взгляд и понимающе хмыкнул.
– Пойду, пожалуй. У Голованова переночую, – поднялся, пошатываясь на нетвёрдых ногах. – Приходи завтра, посидим без бухла. Проводишь потом. Дальше поеду. Море, Вик! Меня ждёт море! *

*
– Вик, пожалуйста, позволь мне самому решать, что для меня лучше.

Прошёл месяц после встречи с Фетисовым, когда Вик – оправдывая выражение «что у трезвого на уме» – выложил всё, что мучило его эти годы. Несмотря на то, что в тот день Вик был пьян – как никогда, кажется, не был со времён своей загульной доармейской поры – он помнил каждое слово из того разговора. И часто задумывался о том, что сказал Андрей. Но боясь опять что-нибудь испортить в их с Лёшкой более или менее сложившихся отношениях, не собирался ничего менять. И даже просто поговорить на эту тему, не решался. Они продолжали жить как ни в чём не бывало, словно и не было того утра с обжигающими сумасшедшими поцелуями.
Пока однажды вечером Лёха сам не пришёл к нему в комнату.

Вик уже собирался ложиться. Свёрнутое аккуратной стопкой покрывало лежало на стуле. Вик – без футболки и босой, но ещё в спортивных штанах – расправлял одеяло. Обернувшись на звук открываемой двери, удивлённо спросил:
– Что-то случилось?

Лёшка молча шагнул к нему. Обнял и решительно прижался к губам.
– Опять за своё? – Вик нехотя отстранился. Но Лёшка вцепился в затылок и крепкую шею, не давая уйти, прекрасно понимая, что при желании Вик одним движением стряхнёт его, как надоедливую муху. Но тот, хоть и не давал опять поцеловать, но и не вырывался. – Прекрати. Я думал, мы решили оставить всё, как есть. И жить как братья.
– Это ты так решил. Я на такое не подписывался.
– Зачем тебе это?
– Тебе противно? – не дождавшись ответа, повторил: – Ты только скажи. Если тебе неприятно, я уйду.
– Неужели ты не понимаешь, что ни к чему хорошему это не приведёт?
– Так мне уйти? Ну, скажи. Чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты не делал глупостей и не ломал себе жизнь.
– Вик, пожалуйста, позволь мне самому решать, как мне строить свою жизнь. Пойми, я знаю, чего хочу.
– Чего?
– Быть с тобой.
– Ты и так со мной.
– Не так.
– А если ты ошибаешься?
– И что? Это будет моя ошибка.
– Ты возненавидишь меня. Что не остановил.
– Никогда. Что бы не случилось, я никогда не смогу ненавидеть тебя.
– Но тебе будет плохо.
– Можно подумать, до этого мне было хорошо. Вик, ты должен признать моё право самому решать, как мне поступать и что делать.
– Пока все твои решения выходили боком.
– Твои тоже.
Вик хотел возразить, но потом кивнул:
– Ты прав. Из меня вышел плохой воспитатель и никудышный брат.
– Ты так и не понял? Мне не нужен брат и тем более воспитатель. Мне нужен любовник… любимый, – поправился и покраснел, потом решительно посмотрел в глаза. – Мне кажется, я всю жизнь любил тебя. С первой нашей встречи.
– Ты не мог всю жизнь ТАК любить меня. Ты был ребёнок.
– Но теперь-то я вырос.
– Да. Вырос. И вбил себе в голову всякую чушь.
– Это не чушь. И не прихоть. Всё это время только надежда, что мы когда-нибудь будем вместе, держала меня на плаву и не давала утонуть в этом дерьме. Можешь ты это понять? Все эти годы я мечтал только о тебе.
Вик заглянул в умоляющие глаза. Горло сдавило. С трудом сглотнул вязкую слюну. Кадык судорожно дёрнулся.
– Я тоже.
Пробормотал почти неразборчиво. Но Лёшка услышал. Облизал пересохшие губы и опустил руки к завязке его штанов. Потянул за шнурок. Но тот запутался, не желая пролезать через узел.
Лёшка чуть не застонал от досады. Вцепившись в пояс, дёрнул за конец шнурка со всей силы.
– Тихо-тихо. Не гони, – Вик накрыл ладонью дрожащие пальцы. – Ты чего такой нетерпеливый, будто год не трахался?
– Больше, – Лёшка вздохнул и отвернулся.
– Ну-ка, ну-ка, посмотри мне в глаза, – Вик ухватил за шею под самым подбородком и, с силой сжав пальцы, повернул его голову к себе, сверля взглядом. – Ты что, врал?
– Ну…
– Вот скажи, нахуя?

Резко отпустил. Прошёл по комнате – из угла в угол. Вернулся и опять пристально посмотрел в глаза.
– Значит, соврал? Тот звонок… Клиенты… Триппер… Специально всё подстроил? Сцену для меня разыграл?

Лёшка давно не видел Вика таким сердитым. Но всё равно кивнул и виновато опустил голову.
Но Вику показалось, что даже тёмная макушка не может скрыть, что раскаяния в этом нет ни на грош. Он сощурился и, всё ещё сомневаясь, подозрительно спросил:
– А кто эти мерзкие типы, что шастали тут в моё отсутствие?
– Однокурсники, – Лёшка нарочито удивлённо моргнул.
– Да? – подозрительно. – Чего же они от меня шарахались, едва увидев?
– Я сказал, что ты только что вернулся из колонии, и у тебя проблемы с психикой.
В голосе было столько простодушия, словно ему вновь было семь.
– Что?! Да ты… – Вик возмутился, но споткнулся на полуслове, заметив хитрую улыбку. – Опять врёшь?
Лёшка неопределённо пожал плечами. Вик не стал уточнять, что это значит.
– Поганец, – пробормотал добродушно.
Обрадовавшись, что Вик больше не сердится, Лёшка с готовностью кивнул и улыбнулся – широко и открыто.
Но тут же опять стал серьёзным. Шагнул вплотную. Вик непроизвольно отступил, так что кровать оказалась прямо за ним. Лёшка сделал ещё шаг. Вик качнулся, но дальше отступать было некуда – край матраса упирался под колени – и он сел на постель. Лёшка, пристально глядя в глаза, медленно надавил на плечи, вынуждая лечь. Пружины жалобно скрипнули под тяжестью. Лёшка наклонился, жадно вдыхая запах разгорячённого тела. Провёл руками по твёрдому животу, обводя пальцами вздрагивающие и сокращающиеся от его прикосновений мышцы пресса. Ухватил за пояс и потянул штаны вместе с трусами, с замиранием наблюдая, как обнажается дорожка волос от пупка и вниз…

– Неправильно это. Нельзя так. Так не должно быть, – Вик ухватил за запястья, не давая двигаться дальше.
– Молчи. Пожалуйста, молчи. Только так и правильно… Если бы ты знал, как давно я этого хотел…
Вик собрался ещё что-то возразить, но Лёха закрыл ему рот, прижавшись горячими губами.
– Чёрт. Как же я устал бороться. Похуй. Будь, что будет, – Вик резко перевернулся, скидывая Лёшку с себя. Навалился, всей тяжестью вдавливая в постель. Прижался к приоткрытым губам. Вклинил колено между бёдер, раздвигая. Провёл ладонью от ягодицы до колена. Приподнял, закидывая себе на предплечье. Поколебался и отпустил.
Лёшка разочаровано выдохнул и глянул тревожно.
– Что?
– Подожди. Дай отсосу, что ли.
– А ты умеешь?
Уловив сомнение во взгляде, Вик усмехнулся:
– Не пробовал, но общее представление имею.

Перекатился на бок, стягивая с Лёшки одежду. Тот с готовностью согнул ногу, помогая снять штанину. Оставив вторую болтаться где-то в районе щиколотки, Вик провёл по внутренней стороне бедра, гладко выбритому без следа волос лобку.
«Подготовился, гадёныш», – подумал с неожиданной для себя нежностью, от которой защемило в груди и перехватило дыхание. Накрыл горячей ладонью поджавшуюся мошонку, обхватил напряжённый ствол.

Лёшка застонал. Ещё сильнее, до боли в сухожилиях развёл ноги и приподнял бёдра. Вик склонился над ним. Лёшка, всё ещё не веря в происходящее, замер в ожидании.
«Если он коснётся меня там, я не выдержу. Просто умру от счастья. Сердце выскочит из груди. Так оно бьётся».

Вик вдохнул, склонился ещё ниже и плотно обхватил губами влажную головку.
Лёшка застонал. Выгнулся, толкаясь в рот. Перед закрытыми глазами завертелась разноцветная карусель.
«Вот теперь я точно умираю», – последнее, что промелькнуло в голове, перед тем, как Лёшка провалился в пропасть.

*
– Подъем.
– Что?

Лёшка резко сел в кровати. Испуганный и взъерошенный. Комнату заливал яркий солнечный свет. За распахнутым окном словно оголтелые орали воробьи.

– Подъем.

Сразу вспомнилось лето четыре года назад, когда Вик, за то что Лёшка полез с поцелуями, каждое утро гонял его до изнеможения по лесу.
Лёшка упал обратно на подушку и что есть силы зажмурился, не желая возвращаться в реальность.
«Нет. Нет. Только не это. Не после того, что между нами, наконец, случилось. Неужели снова муки совести и всё по новой? Я не выдержу если он опять отвернётся от меня. Лучше умереть. Или уйти навсегда и просто помнить, что было ночью».

Горячие губы коснулись уголка рта. Прикосновение было столь мимолётно, что Лёшка даже засомневался, не показалось ли ему. Он резко открыл глаза. Вик отстранился, но его лицо освещала улыбка:
– Вставай, соня. Выходи на улицу, кое-что покажу.

Наспех одевшись, Лёшка выбежал следом, гадая, что за сюрприз приготовил Вик.

Перед подъездом стоял мотоцикл с коляской.
– Что это?
– «Урал»! – в голосе Вика звучала гордость.
– Который? Митрича? – Лёшкины глаза засветились восторгом. Он вспомнил, как Вик после окончания школы мечтал купить у соседа мотоцикл и долго копил на него.
– Нет, конечно. Другой. Но этот тоже хорош и ещё на ходу, – Вик с любовью погладил чуть обшарпанный, выкрашенный зелёной краской бензобак. – Приведём в порядок: мотор переберём, перекрасим, и будет гонять как новый. А сейчас давай: быстро умываться и завтракать. Повезу тебя на базу.
– На какую базу?
– За город. Завалимся туда на все выходные. Оглядимся. Знакомый предложил организовать пейнтбольный клуб.
– Что?
– Стрелялки устроим. Ну знаешь, такие, шариками с краской. Как думаешь, вещь?
– Вещь, – Лёшка кивнул с важным видом.
– Вот и я так думаю. Давай быстро завтракать, да поедем. Выясним, что там можно сделать. Подойдёт место или нет. Если что, договоримся об аренде.

Наспех поев, они опять спустились к подъезду. Вик кинул в люльку сумку с вещами и завёл мотоцикл. Тот затарахтел – громко и натужно. Лёшка сел сзади. Обхватил за пояс.
Вик выжал сцепление, добавил газа. Мотор затарахтел ещё громче. Оглушительно «чихнул». Из выхлопной трубы вылетел столб чёрного дыма. Мотоцикл дёрнулся и сдвинулся с места.

Выехали со двора и понеслись по проспекту, набирая скорость.

Впереди – над домами и верхушками деревьев далёкого леса – на пронзительно голубом небосводе ярко сиял бело-жёлтый шар солнца. Он слепил глаза. Вспыхивал золотистыми искрами в светлых волосах Вика. Лёшка сощурился. Вдохнул полной грудью хлещущий в лицо ветер. Широко улыбнулся. Ещё крепче сцепил руки на животе у Вика и прижался ухом к широкой спине, с замиранием вслушиваясь, через рокот мотора и свист ветра, в гулкий и ровный стук его сердца. *
_____________________________
* «Губы окаянные» А.Голубев, А.Кириллов

Cкачать Губы окаянные бесплатно на pleer.com

pleer.com/tracks/13485130AyEC
* «Поездка к морю» – небольшая история об одной из поездок Андрея.
* Как говорилось в шапке «герои являются проходными персонажами одного из рассказов», а именно «Плюмбума». И Вик и Лёха мелькают там, кажется, в 9 - 11 главах – эпизод игры в пейнтбол.


Апрель 2012 – октябрь 2015 г.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра